Прежде чем углубиться в прогнозы будущего, которым посвящены последующие главы, нам следует вникнуть в суть современных проблем и задач банковской отрасли. Поэтому во вступительной статье мы с вами вкратце пройдемся по основным аспектам банковского дела.
Моя жена, прочтя эту главу, охарактеризовала ее как довольно сухую и скучную (она поистине сотворила чудеса с ее сном), и если вы знаете свое дело, можете сразу переходить к другим главам, которые значительно живее и энергичнее. Мне же глава очень нравится, поскольку она дает исчерпывающее представление о тех трудностях и проблемах, с которыми банки сталкиваются сегодня. Поэтому, возможно, все же не помешает ее прочесть.
Кроме того, вступительная статья служит предисловием к темам, которые мы будем подробно изучать в четырех частях данной книги: первая из них посвящена глобальным вопросам, а также задачам и перспективам банковского менеджмента, в остальных фокус сужается и сосредоточивается на таких темах, как платежи, розничный и инвестиционный банкинг.
Часть I. Глобальные вопросы
В общем и целом, сегодня перед банкирами стоят четыре серьезнейшие проблемы: предписания регулирующих органов, требования клиентов, развитие новых технологий и, пожалуй, самая главная из всех — проблема рентабельности.
Прежде всего следует затронуть проблему регулирования отрасли и соблюдения норм законодательства. Именно она является величайшим источником головной боли для банкиров и принуждает их делать то, чего они предпочли бы не делать. Сегодня эта проблема выдвинулась на первый план: куда ни глянь, правительство и регулирующие органы заставляют банки совершать действия, которые те не имеют ни малейшего желания совершать, и внедряют массу нормативных актов, призванных защитить граждан и компании от убытков, а также помочь правоохранительным органам выслеживать террористов и преступников.
В частности, на данный момент главным законодательным двигателем является Базельское соглашение П. Рекомендации Базельского комитета играют поистине огромную роль, поскольку затрагивают деятельность большинства банков мира; фактически они составляют базовый документ, призванный обеспечить полный набор управленческих показателей и мер, гарантирующих достаточность банковского капитала, во избежание банковского краха. В основном настоящий документ нацелен на управление операционным риском и был принят банками в большинстве экономически развитых стран.
Существует еще масса других нормативных актов, посредством которых Америка и Европа пытаются решить те или иные конкретные проблемы. Например, в США совсем недавно были внедрены Директива о системе национального рынка [RegNMS) для наведения порядка на инвестиционных рынках; правило 22с-2 для прекращения махинаций с комиссионными за изъятие средств из взаимных инвестиционных фондов; правило ЗОН Национальной ассоциации дилеров по ценным бумагам [NASD] для борьбы с отмыванием денег; правила идентификации Федерального совета по надзору за финансовыми учреждениями [FFIEC] для обеспечения безопасности онлайновых услуг и еще уйма документов, направленных на искоренение терроризма. Например, постановления Департамента по национальной безопасности, руководимого Майклом Чертоффом, «Патриотический акт», Постановление о готовности к стихийным бедствиям, Закон о тайне банковских операций и т. д. Нельзя забывать и о таком мощнейшем ударе, как закон Сарбейнса - Оксли.
Наверное, вы уже зеваете, предвидя дискуссию на тему Базельского соглашения II и закона Сарбейнса - Оксли, поскольку мельчайшие детали обоих законодательных оплотов служили предметом бесчисленных споров и обсуждений в течение последних пяти столетий, то есть, прошу прощения, лет.
Но закон Сарбейнса - Оксли — это действительно коварный удар в спину, потому что, по оценкам экспертов, он обошелся американским компаниям в миллиарды долларов. Направленный на ограничение рисков, послуживших причиной краха таких гигантов, как Enron и Worldcom, закон Сарбейнса - Оксли ввел новую систему весьма обременительных правил бухучета и аудита для всех компаний, зарегистрированных на территории США. Если кому и повезло, так это аудиторским фирмам, чьи гонорары увеличились в 2003 году на 17 %, а в 2004-м еще на 40 %. В то время как расходы американских компаний на аудиторские услуги увеличились до $ 3,5 млрд, один лишь новый «Раздел 404» (в котором перечислены меры, необходимые для обеспечения руководством компании эффективной системы внутреннего контроля) закона Сарбейнса - Оксли стоил $ 35 млрд, а это более чем в 20 раз выше, чем прогнозировалось.
Может показаться, что только в США банкиры танцуют рок-н-ролл, уклоняясь от законодательных пинков со стороны правительства и регулирующих органов. Однако это не так. Европа тоже приступила к реализации аналогичной программы радикальных перемен. Она была принята европейскими политиками в Лиссабоне в 2000 году и поэтому известна как «Лиссабонская программа». Комиссия Евросоюза ввела полный комплект новых регулирующих директив, действующих на территории всех европейских стран, с целью формирования Европейского экономического и валютного союза (EMU), который способен шокировать любого почти так же сильно, как австралийская птица эму. Дело в том, что эти директивы регламентируют каждую пядь финансовой деятельности — от Директивы о рыночных махинациях до Директивы о рынках финансовых инструментов [MiFID], от Директивы по платежеспособности II до Директивы о платежных услугах... В целом все это множество директив получило название «Плана действий в сфере финансовых услуг» (FSAP).
От FSAP вся Европа сходит с ума, поскольку он направлен на создание однородной среды для общеевропейской конкуренции на финансовых рынках. На практике это означает следующее: нидерландские банки, французские страховщики, немецкие брокеры и британские биржевые маклеры на равных будут участвовать в бешеной конкуренции, преследуя четкую цель — создание рынка с достаточным масштабом и размахом для соперничества и достижения превосходства над американским и другими глобальными рынками1. Большие планы и суровая действительность...
Тем временем Совет по сотрудничеству стран Персидского залива [GCC) занимается разработкой похожего комплекса мер в сфере финансовых услуг для всех ближневосточных стран-производителей нефти, чтобы конкурировать с евро и долларом. Задача заключается в образовании к 2010 году экономического союза (в состав которого войдут Саудовская Аравия, Объединенные
Арабские Эмираты, Оман, Бахрейн, Кувейт и Катар), аналогичного Евросоюзу и со своей единой валютой.
Наряду с вышеозначенными большими изменениями Китай намерен открыть свои финансовые рынки для иностранных инвестиций и конкуренции. В течение долгих лет в Китае всем заправляли государственные банки, финансировавшие государственные предприятия. Сейчас здесь намечается тенденция к либерализации в соответствии с требованиями ВТО, касающимися открытых рынков. Это означает, что китайские банки станут ничуть не менее коммерческими, чем американские или европейские, и что в Китае появится свой рынок капитала. В итоге ожидается невероятное повышение экономической эффективности, которое, по оценкам компании McKinsey, составит порядка $ 320 млрд в год, благодаря чему ВВП Китая вырастет на целых 17 %, а вновь созданное богатство будет распределено более равномерно. Аналогичному пути развития следует и Индия, которая также планирует рыночную либерализацию и уже объявила об отмене регулирования рынка к концу 2009 года.
Финансовые рынки претерпевают поразительные изменения по воле правительств и политиков, пытающихся найти компромисс между регулированием и либерализацией. Для некоторых это означает высокие расходы, отсутствие прибыли и инвестиций, то есть большую угрозу, для других — величайшую возможность для диверсификации и глобального расширения бизнеса, которая оправдывает крупные инвестиции. В любом случае государственное регулирование представляет собой большую проблему для мирового банковского сообщества и в будущем, несомненно, будет играть существенную роль в формировании облика отрасли.
Второй крупнейшей проблемой являются клиенты — я имею в виду как физических, так и юридических лиц.
Розничный клиент сегодня — далеко не то же самое, что скромный посетитель филиала банка прошлых лет. Тридцать лет назад банки могли похвастать тесными личностными взаимоотношениями со своими розничными клиентами, которые регулярно появлялись в филиале, чтобы инкассировать чеки и получать консультации служащих и менеджеров банка. Постепенно таких клиентов «отвадили» от филиалов с помощью всевозможных технологий, в частности банкоматов и телефонов, а в последнее время — Интернета. Технологии изменили отношения между розничными банками и их клиентами до неузнаваемости: теперь банки даже не представляют себе, как выглядит их дистанционный или виртуальный клиент. В результате банк превратился в поставщика товаров массового производства, а практически весь сервис сводится к самообслуживанию. И теперь розничный клиент сам отворачивается от банка и отвергает то, что банк ему предлагает; ведь у него есть полная свобода выбора — в пределах того, к чему он имеет доступ из своего дома.
Все дело в том, что с 1970-х годов технология трансформировала ландшафт розничного банкинга, да и вообще банкинга в целом, и сегодня главной движуhttp://ooofbtools.googlecode.com/files/OOoFBTools-1.10.0.zipщей силой технологического прогресса выступает розничный клиент. Раньше, тридцать с лишним лет назад, все технологии, которые банки покупали и внедряли, разрабатывались крупными компьютерными фирмами, чьи научные исследования и разработки ориентировались в первую очередь на государственный спрос на инновации, в особенности федерального правительства США. Американское правительство формировало потребности в универсальных компьютерах «мэйнфрейм», мини-компьютерах, обеспечении безопасности и способности систем к восстановлению нормального функционирования. Большая часть этих потребностей была напрямую связана с оборонными контрактами для армии, воздушных сил и флота, а доминирующими игроками являлись крупные компании, выполнявшие государственные подряды, такие как IBM, EDC и DEC.
Билл Гейтс из Microsoft и Эндрю Гроув из Intel изменили ситуацию коренным образом.
Ключевой движущей силой перехода к технологиям на базе персонального компьютера была мечта Билла Гейтса о «компьютере в каждом доме», и в 2000-х годах эта мечта стала реальностью. В результате большинство технологий, создаваемых сегодня, — мобильные телефоны, цифровые медиаплееры iPod, игровые приставки SonyPSP, Интернет и службы web — ориентированы именно на розничных потребителей, а не на правительство или бизнес. И перед банками стоит нелегкая задача: им нужно соответствовать требованиям потребителей к возможностям доступа и предоставляемым услугам. Такая же задача стоит и перед корпоративными клиентами банков.
Потребители предъявляют к компаниям и корпорациям не менее жесткие требования, чем к банкам. Сегодня клиенты заказывают товары через Интернет и ожидают регулярных автоматизированных подтверждений и сообщений через e-mail на протяжении всего процесса доставки.
Корпоративные клиенты претерпели существенную трансформацию под влиянием произошедших процессов, и теперь они внедряют все больше и больше услуг, основанных на новых технологиях, позволяющих управлять бизнесом на глобальном уровне в режиме 24x7x365. Например, исключительно благодаря современным глобальным технологиям, инфраструктуре и сетям стала возможной сегодняшняя ситуация, когда крупнейшие корпорации переводят товарное производство в Китай, а услуги покупают в Индии. Теперь корпоративные клиенты постоянно критически оценивают свои каналы поставок и их уровень автоматизации. В качестве примера можно упомянуть процесс выставления счетов-фактур.
По оценкам европейских компаний, на территории Евросоюза циркулирует около 27 млрд счетов-фактур, из которых 85 % — в бумажном виде. Обработка
такого счета-фактуры обходится в среднем в € 5. Для сравнения, электронная обработка счета-фактуры стоит всего € 0,21. В США за год выписывается около 29 млрд счетов-фактур, из них 90 % — на бумаге. В результате американские корпорации оценивают свои убытки от выставления бумажных счетов-фактур и их неэффективной обработки в размере $ 65 млрд в год, а европейские — в размере € 53 млрд в год.
Неудивительно, что они требуют изменений, и банки могут стать как активными пособниками осуществления этих изменений, так и большой преградой для этого.
Традиционно банки сосредоточивали свое внимание на платежах, а не на каналах поставки. Они привыкли иметь дело с казначеями, а не с финансовыми директорами; они поставляли локализованные услуги, а не операции глобального масштаба.
Все это стремительно меняется.
Сегодня банкиры видят главную роль банка уже не в автоматизации казначейских операций, а в автоматизации всей цепочки поставок. Банки фокусируют внимание не просто на платежах, а на всем процессе от начала и до конца: от заказа на поставку до расчетов с дебиторами. Банкиры даже рассматривают возможность выставления счетов и выписки накладных через Интернет, без бумажного подтверждения. Именно поэтому SWIFT — международная система платежей — сейчас предоставляет своим корпоративным клиентам прямой доступ к системе, что еще несколько лет назад было совершенно немыслимо2.
Клиенты получили возможность изменить облик банкинга благодаря третьему фактору: технологии и тесно связанной с ней глобализации.
Как уже говорилось в самом начале, технология представляет собой наиболее важный фактор в процессе банковской деятельности, потому что банкинг — это «цифровой» бизнес. Банкинг — это биты и байты. Это бизнес по осуществлению трансакций, в основе которого лежат цифры. Изначальной задачей банка было перемещение денег. Наиболее близкими к банкам по своей сути являются телекоммуникации, главное отличие которых состоит в том, что они обеспечивают связь для общества, а банки — для финансов.
Поэтому по мере изменения технологии главным умением банка становится его способность оставаться на плаву и удовлетворять спрос. И это действительно очень тяжело, когда розничные потребители определяют направление технологического прогресса, а корпоративные клиенты требуют прямого доступа к банковской инфраструктуре.
Наблюдается также поразительный сдвиг в самих технологиях — от технологий внутреннего использования к интернет-технологиям, от дорогостоящих и маломощных технологий к технологиям с низксй себестоимостью и высокой производительностью, а также от американских технологий к китайским. Подобно тому как в 1990-х годах мы наблюдали сдвиг технологических инноваций от восточного побережья Америки к западному побережью, вызванный переходом от госзаказов для «IBM со товарищи» к ориентированным на потребителя технологиям от «Microsoft со товарищи», сейчас, в 2000-х годах, мы становимся свидетелями другого фундаментального сдвига. На этот раз сдвиг технологических инноваций происходит от западного побережья США в направлении Китая и Индии.
Покупка компьютерного подразделения IBM китайской компанией Le-novo в конце 2004 года стала первой ласточкой, и тогда весь мир узнал о том, что китайские фирмы умудряются создавать новые технологии с затратами в 10 раз ниже, чем у американских и европейских компаний. А индийские фирмы, такие как Tata, умеют обслуживать технологии в 10 раз дешевле, чем традиционные поставщики услуг.
Для банков очень важно поспевать за технологическими новинками, исходящими от новых игроков. Китай создает все новые и новые возможности, основанные на Интернете следующего поколения, мобильных и беспроводных технологиях, и намного опережает как Америку, так и Европу. Южная Корея и Япония также вносят свой вклад в нарушение глобального равновесия, и их изобретения наверняка со временем будут внедряться европейскими и американскими банками. Поэтому банки просто обязаны следить за этими непредсказуемыми экономиками.
Тем не менее существует еще более важный, пусть и менее понятный, аспект в изменчивом мире технологической доблести. Речь идет о власти и лидерстве.
Точно так же как мы смирились с офшорным бизнесом и оттоком богатства и капитала в офшорные экономики, мы вынуждены принять другой факт: данные страны в настоящее время успешно создают банки мирового уровня. Банки, которые обычно влачили жалкое существование где-то на задворках слаборазвитой экономики, не получая достаточного финансирования, теперь трансформируются в блестящие современные организации, прекрасно экипированные для конкурентной борьбы. Новым лидерам не нужно бороться с устаревшим наследием, а старые традиции они просто отбросили за ненадобностью, чтобы учиться у лучших из лучших и затем внедрять на практике наиболее эффективные и передовые приемы. Чтобы увидеть и почувствовать происходящую трансформацию, достаточно взглянуть на такие банки, как индийский банк ICICI или российский «Альфа-Банк». К примеру, по оценкам господина К. Вамана Камата, генерального директора ICICI Bank Limited, стоимость технологической инфраструктуры банка составляет лишь десятую часть аналогичных затрат обычного европейского или американского банка. А значит, ICICI может извлечь выгоду из значительного преимущества в соотношении издержек и доходов, что со временем, несомненно, приведет к захвату банком ICICI и другими экономическими лидерами стран БРИК (Бразилии, России, Индии и Китая) традиционных банковских брендов — по мере наращивания и глобализации их собственных амбиций. Покупка индийским или китайским банком какого-нибудь американского или европейского банка — лишь вопрос времени3.
И это подводит нас к заключительной проблеме банков XXI века — проблеме рентабельности.
Государственное регулирование требует все более крупных инвестиций, из-за которых снижается прибыль; клиенты требуют прямого доступа и прозрачных услуг в режиме 24x7x365, причем в глобальном масштабе; новые технологии делают эксплуатацию и обслуживание устаревших систем все более невыгодными — старым крупным банкам от всего этого явно не по себе. Их очень беспокоят вопросы рентабельности, конкурентоспособности, соотношения доходов и расходов, а особенно прибыли. Разумеется, банки всегда об этом беспокоились и будут беспокоиться, однако суть проблемы в ином: чем больше банки фокусируют свое внимание на урезании расходов, тем меньше у них возможностей для получения доходов. Это непрерывный баланс, однако банки, которые постоянно инвестируют в новые идеи, экспериментируя с филиалами, продуктами, персоналом и технологиями, имеют гораздо больше шансов на успех, чем те, которые всячески стремятся урезать свои расходы на филиалы, продукты, персонал и технологии.
Возможно, яйцам не следует учить курицу, но слишком многие банкиры не просто стремятся уйти от риска, но еще и избегают инвестиций как таковых. Подобное сочетание встречается очень часто. А результатом является недостаток инвестиций во многие сферы банковской деятельности, особенно в те из них, которые связаны непосредственным контактом с клиентами, тогда как рынки капитала — главный источник денег — получают максимум внимания. За один день торгов на мировых инвестиционных рынках многие крупнейшие мировые банки зарабатывают больше, чем они когда-либо получат от филиалов или даже от всей своей деятельности по обслуживанию розничных клиентов.
Как достичь равновесия между расходами и доходами, бережливостью и качественным обслуживанием, прямыми дилерскими и инвестиционными операциями? Некоторым банкам это удается, другие же слишком сильно увлекаются каким-либо направлением. Данной проблеме мы уделяем в книге очень много внимания. Где заканчивается баланс и начинается дисбаланс? К счастью, для большинства банков дисбаланс редко становится фатальной ошибкой. Лишь немногие банки терпят полный крах и прекращают свое существование, но большинство тех из них, которым довелось пройти через подобное испытание в течение последних десятилетий, были уличены в противозаконных операциях (например, BCCI].
Некоторые полагают, что банки не могут обрушиться, поскольку в противном случае в мире воцарилась бы анархия. Именно поэтому государство лицензирует банковскую деятельность — во имя гарантии их надежности и безопасности. Другие же полагают, что государственная защита позволяет банкам избежать настоящей конкуренции.
Однако как бы там ни было, сегодня банки сталкиваются с четырьмя главными проблемами: государственным регулированием, требованиями клиентов, техническим прогрессом и проблемой рентабельности.
Часть II.
Проблемы розничного банкинга
За последние несколько лет XX столетия благодаря бурному развитию интернет-коммуникаций розничный банкинг изменился сильнее, чем за несколько предшествующих десятилетий. Волна перемен завершилась к концу 2001 года, когда глобальная информационная сеть «обанкротилась», а точнее, когда инвестиции в Интернет перестали оправдывать себя и большое количество инвесторов разорились.
Интересно отметить, что фактически никакого интернет-бума или интернет-спада никогда и не было. Имели место лишь взлеты и падения курсов акций интернет-компаний. Само по себе новаторство в сфере Интернета никогда не прекращалось, о чем наглядно свидетельствует неожиданный подъем сервиса YouTube, купленного Google за $ 1,65 млрд в 2006 году, а также MySpace, за который компания News Corporation заплатила $ 580 млн в 2005-м. Стоит особо отметить, что News Corporation приобрела MySpace в июле 2005 года, по ее мнению, за слишком высокую цену. Если бы она подождала до момента продажи YouTube Google, то есть до октября 2006 года, то ей пришлось бы заплатить как минимум в 4 раза больше.
Сегодня вокруг Интернета снова бум, только теперь речь идет об Интернете второго поколения под названием Web 2.0, в основе которого лежат блоггинг, подкастинг и широкополосная связь, а также доставка действительно интегрированной телефонии и технологии — мир на самом деле наконец-то пришел к этому. Объединение телекоммуникаций и технологии позволило стереть границу между развлечением и работой, теперь они — одно целое. Мы можем послать e-mail через телевизор, позвонить по телефону через компьютер и посмотреть телевизор прямо на телефоне. Это новое поколение мира Интернет. Однако после интернет-краха большинство розничных банков решили устроить себе передышку. Во время ускоренного цикла начала 2000-х годов погорело немало розничных банков, в результате чего аппетиты существенно поубавились, как и количество желающих инвестировать средства в легкомысленные интернет-игрушки. Многие банки предпочли вернуться к традиционным направлениям капиталовложений и занялись разработкой программ по возрождению филиалов. Мы имеем дело с наглядной демонстрацией менталитета банкиров. Они сами себя часто называют «быстрыми последователями», или «леммингами». Причина этого кроется в том, что банкинг стоит на трех китах: надежности, безопасности и доверии. Иными словами, банки по своей природе просто обязаны всячески избегать риска и потому крайне неохотно выступают в роли лидеров и новаторов или демонстрируют предпринимательский дух — все эти качества связаны с риском, а банки существуют, чтобы сводить риск к минимуму, являясь безопасными, устойчивыми и надежными.
Тем не менее в результате подобной позиции банки часто копируют друг у друга различные приемы и методы, представляющие, по их мнению, пользу для других. В этом заключается менталитет «быстрых последователей». Однако поспешное копирование часто бывает слепым. Например, в 1970-х годах британский Midland Bank впервые ввел бесплатные банковские услуги. К тому времени как руководство банка осознало ошибочность предпринятых шагов (поскольку данные услуги не приносили прибыли), все остальные британские банки уже внедрили такие же бесплатные услуги по очевидной для них причине: Midland Bank переманил к себе значительную часть их клиентов. В итоге британские граждане пользуются бесплатным (и ненавистным для всех банков) банковским обслуживанием, за которое ни один банк не осмеливается взимать плату, опасаясь острых языков СМИ.
«Лемминги», следуя друг за другом, упали со скалы все до одного. Теперь британские банки компенсируют бесплатное банковское обслуживание за счет других инструментов вроде высоких штрафных процентных ставок за недозволенное превышение кредита и просрочку платежей.
Не так давно менталитет «леммингов» опять дал о себе знать — в дискуссии о выборе между обслуживанием через филиалы и через Интернет.
Так получилось, что в 1996 году все банкиры решили, что филиалы исчерпали свой потенциал, и потому основные инвестиции были направлены в онлайновое обслуживание, интегрированное с центрами обработки звонков. Последние стали основным контактным узлом, через который осуществлялась отправка электронных писем и мгновенных сообщений, в то время как филиалы чахли и увядали, не получая ни инвестиций, ни поддержки. К 2000 году большинство розничных банков закрывают филиалы, чтобы высвободить средства для своих технологических экспериментов. Затем Интернет взрывается, инвестиции замораживаются и вновь возвращаются в филиалы. «Филиал умер, да здравствует Филиал!»
В середине 2000-х годов на развитие банковских филиалов направляются сотни миллионов долларов. Программы трансформации филиалов предлагают массу наглядных и интересных стимуляторов, таких как детские игровые центры, кофеварки, новые высокотехнологичные базовые системы и широкополосная связь. Проблема в том, что первоначальные выводы банкиров оказались правильными. Филиалы как таковые действительно умирают; их отвергают новые поколения клиентов и не особо жалуют старые. Посещение филиала для большинства клиентов — довольно неприятное занятие. По сути, филиал, который ранее был главным банковским активом, сегодня превратился в пассив. Стоит лишь взглянуть на результаты исследований: к примеру, согласно отчету Ассоциации американских банкиров за 2006 год, клиенты старше 55 лет отдают предпочтение посещению филиалов, люди до 35 лет останавливают свой выбор на интернет-банкинге, а каждый шестой клиент в возрасте от 18 до 35 лет рассматривает филиал как последнюю инстанцию.
Филиалы умирают, хоть их предсмертная агония и длится намного дольше, чем можно было бы ожидать. Я очень удивился, когда заметил, что все розничные банки начали направлять крупные инвестиции на развитие филиалов вскоре после окончания периода шумихи вокруг Интернета. Обычная логика: мол, если непонятное новомодное изобретение не сработало, давайте вернемся к тому, что хорошо знаем и понимаем. Однако Интернет никогда не прекращал своего существования. Шумиха вокруг курсов акций интернет-компаний прекратилась, но развитие интернет-технологий продолжается и набирает обороты.
Изменение политики розничных банков — от филиалов к Интернету и обратно к филиалам — заставляет меня вспомнить личный опыт посещения магазина электротоваров в 2002 году. В одном из известных британских магазинов я хотел приобрести МРЗ-плеер. Продавец сказал мне: «Ах да, эти плееры когда-то присутствовали в нашем ассортименте, но мы перестали их продавать, потому что их не покупали; в конце концов, какой сумасшедший захочет качать музыку из Интернета?» Тогда еще никто не предвидел появления широкополосной связи, и магазин не закупал МРЗ-плееры или плееры iPod. Но уже в 2006 году все магазины электротоваров этой сети были закрыты, а компания вела свою деятельность исключительно через Интернет и центр обработки звонков.
Боюсь, то же самое грозит и филиалам. Знаю, что практически все розничные банки не согласятся со мной, но Web 2.0 победно шествует по нашим улицам, а стоимость YouTube за 18 месяцев с момента запуска сервиса выросла почти до $ 2 млрд. При этом большинство банковских интернет-сайтов предлагают жалкий набор услуг, изобретенных еще в начале 2000-х годов, но банковскими филиалами, переливающимися всеми цветами радуги, так никто и не хочет пользоваться.
Две главы нашей книги, посвященные воздействию веб-технологий на фронт-и бэк-офис розничного банка в настоящее время и в будущем, имеют огромное значение. На мой взгляд, они демонстрируют психологию банкиров, их менталитет «быстрых последователей», или «леммингов»: им свойственно толпой бежать друг за другом и, в случае неудачи, всем вместе падать со скалы. Именно такую картину мы и наблюдаем в настоящий момент: множество банкиров как раз сейчас падают со скалы, не в состоянии разглядеть перспективы Интернета.
Web 2.0 — это сегодняшняя сеть Интернет, суть которой заключается в под-кастинге, блоггинге, организации сообществ, совместной работе и не просто огромном — исчерпывающем ассортименте. На смену контролю над сообществом приходит контроль торгового оборота самим сообществом участников. Вместо одностороннего маркетинга и минимального взаимодействия мы получаем возможность самовыражения, добровольного присоединения к сообществу и активного участия в его жизни.
Итак, пока банкиры возвращаются к своим баранам, решительную победу одерживает компьютерная мышь. И теперь перед розничными банками назревает еще одна реальная проблема: когда они поймут, что такое Web 2.0, и вновь направят инвестиции в мировую коммерческую коммуникационную инфраструктуру, стремясь наверстать упущенное, интернет-технологии уйдут далеко вперед. На подходе Интернет третьего поколения, который я прозвал «веблайф»; он вызовет у банкиров еще большее беспокойство, нежели Web 2.0, потому что потребует полной реконструкции базовых систем розничного банка, бэк-офиса, штата, организационной и операционной структур.
Большие проблемы и важные перемены.
Это не значит, что банки не сумеют справиться. Просто им придется научиться жить в современном мире за пределами привычной комфортной зоны и адаптироваться к ускоренному экономическому циклу.
Часть III. Проблемы платежей
Тем временем на рынке платежных услуг темп изменений тоже ускоряется. Традиционно банки отдавали предпочтение организации платежей по группам изолированных операций: управление денежными средствами, обработка чеков, кредитные карты, расчетно-клиринговая система, казначейские операции, SWIFT, ответственное хранение и т. д. Но сегодня такой подход больше не работает. Почему?
Во-первых, потому что розничные платежи претерпевают стремительные изменения. Расчеты наличными и чеками идут на спад, в то время как предоплаченные, дебетовые и кредитные карты получают все более широкое распространение. Скажем, во Франции чековые операции за период с 1990 по 2005 год сократились с 55 % платежей до 33, а использование пластиковых карт за тот же период возросло с 16 до 30 %. Тем не менее французский банкир, обсуждавший со мной эти цифры, сокрушался по поводу недостаточно быстрого перехода клиентов от традиционных платежных инструментов (наличных денег и чеков) к новым электронным платежам — прямому дебету, денежному переводу и пластиковым картам.
В том-то и заключается основная проблема розничных платежей: главный вопрос на повестке дня — как заставить клиентов перейти к электронным платежам, которые позволяют сократить издержки и потенциально увеличить доход? Но даже если мы добьемся желаемого и клиенты откажутся от своей излюбленной бумаги, перед банками встанут другие проблемы, связанные с новыми технологиями, которые вносят все новые и новые беспощадные изменения в платежные механизмы. Сначала была система интернет-платежей PayPal. Затем появилась онлайновая платежная система Google Checkout. Далее настал черед услуги оплаты через мобильный телефон PayPal Mobile, следом — технологии бесконтактных платежей PayPass, а потом и технологии биометрических платежей Pay-by-Touch. В конечном итоге было разработано бесчисленное множество платежных услуг на основе бесконтактных чипов, микроплатежей, биометрической идентификации и т. д.
Очень скоро платежные механизмы будут интегрированы в чипы всевозможных устройств и даже предметов гардероба, таких как одежда и ювелирные украшения, то есть потребителю для оплаты покупки более не потребуются ни карты, ни наличные деньги — только чип. Но если все дело в чипах, то почему же тогда банки до сих пор так преданны картам? В конце концов, карты занимают много места в бумажнике, особенно если у вас несколько дебетовых и кредитных карт различных организаций. Мой собственный бумажник уже расползается на части от десятка платежных карт и массы членских карточек, карт лояльности от разных фирм и предошгаченных подарочных карт. Я даже приобрел небольшой кожаный портфель формата А4 специально для хранения всех этих карт, хотя и не вполне уверен в безопасности подобного хранилища. Но сегодня все такие карты можно объединить в одном крошечном чипе. Почему же мы этого не делаем? Потому что вложено много денег в устройства считывания информации с карт и в инфраструктуру, и это помешает нам совершить переход к чипам в ближайшем будущем. Технология не испытана, а механизмы защиты и идентификации недостаточно надежны. Как видите, причины банальны. В будущем розничные платежи ожидает радикальная трансформация по мере освоения платежных механизмов на основе микросхем, и об этом мы подробнее поговорим в главах, посвященных платежам.
Во-вторых, оптовые платежи меняются так же быстро, как розничные. В 2004 году мало кто всерьез думал о том, что международные корпорации и казначейские департаменты могут получить прямой электронный доступ к циклу обработки банковских платежей, однако сегодня именно это и происходит. SWIFT — главная межбанковская система передачи информации и совершения платежей, штаб-квартира которой находится в Брюсселе, — гордится тем, что ее директорат санкционировал прямой корпоративный доступ к SWIFTNet — сети, обеспечивающей безопасную и отказоустойчивую обработку международных платежей.
SWIFT находится в собственности и под управлением банковского сообщества, в котором более 7 тыс. членов, причем каждый из них имеет право голоса при принятии решений о будущем самой системы. Стоит отметить, что только один банк проголосовал за получение корпорациями доступа к системе SWIFT при вынесении соответствующего вопроса на повестку дня в первый раз — в 2001 году. В 2006-м «за» проголосовало уже 98,6 % членов. Такой разворот на 180 градусов отражает очевидный факт: сегодня корпоративные клиенты становятся более требовательными, чем когда-либо ранее. Они ждут от своего банка инициативы и быстрой реакции, фокуса на полезных дополнительных услугах для корпоративных клиентов, поддержки полной автоматизации всей цепочки поставок от начала и до конца, а не просто обработки платежей.
Платежи в этом смысле превратились в товар массового потребления, и главной проблемой стала их дифференциация. Поэтому сегодня такие нововведения, как бесконтактные платежи, глобально агрегированное управление денежными средствами, услуги сверки дебиторской задолженности, автоматизация заказов на покупку и выставление электронных счетов-фактур, активно обсуждаются как розничными банками, так и банками, специализирующимися на обслуживании корпоративных клиентов. Впрочем, последние едва ли смогут игнорировать приоритетность именно розничных платежей, поскольку большинство компаний имеют дело с розничными клиентами. По этой причине в процессе внедрения нововведений банки должны помогать корпорациям в их поисках более легких способов расчетов с клиентами; вот почему банки признали, что их новые представления об обработке платежей и выполняемой банками роли должны отражать данный факт.
После отказа от изолированных автономных функций все услуги — управление денежными средствами, обработка чеков, кредитные карты, расчетно-клиринговая система, казначейские операции, SWIFT и ответственное хранение — в большинстве банков объединены в единую категорию под названием «платежи».
Но это не единственный аспект платежной проблемы. Широко обсуждаются вопросы осуществления как крупных, так и мелких платежей, а также срочных и обычных платежей. Немало новых игроков оказывают существенное влияние. Так, например, хорошую встряску задала банкирам система интернет-платежей PayPal, равно как и предложения альтернативной обработки платежей от компании First Data и др.
Наконец, в сфере регулирования банковской отрасли происходит много нового, к примеру — создание единого платежного рынка в Европе и формирование нефтедолларовой зоны Советом по сотрудничеству стран Персидского залива. В обоих случаях правительства создают центры с экономической и валютной интеграцией, способные конкурировать по масштабам и размерам с Америкой и Китаем — двумя доминирующими мировыми экономиками 2000-х годов.
Как противостоять этим экономикам? Путем создания единых международных экономических зон. Однако данный процесс затрагивает не только платежи. Он также касается инвестиций.
Часть IV.
Проблемы инвестиционного банкинга
На инвестиционных рынках происходит крупная реорганизация с целью создания единой торговой среды, которая будет функционировать в режиме 24x7x365. Чтобы успешно конкурировать на данном глобальном пространстве, Европа предпринимает реструктуризацию рынков торговых и инвестиционных инструментов, призванную обеспечить органичную рыночную интеграцию. Директива о рынках финансовых инструментов (MiFID) коренным образом изменит европейский ландшафт, позволив участникам рынка, формирующим котировки ценных бумаг, конкурировать наравне с национальными биржами — еще один поворот на 180 градусов и отказ от прежней политики Европы, нацеленной на концентрацию всей торговли ценными бумагами на национальных биржах. Расчетно-клиринговая система также готовится к большим переменам, поскольку Европейский центральный банк запускает свою собственную клиринговую систему для расчетов между банками на рынке ценных бумаг, которая составит конкуренцию EuroClear, Clearstream и другим европейским игрокам. Тем временем BegNMS в США и единый регулирующий орган сектора ценных бумаг в Канаде доставляют Северной Америке немало хлопот с реформой инвестиционных рынков. Регулирование данной сферы вызывает особую озабоченность. К тому же, по оценкам специалистов, за период с 2007 по 2012 год около 60 тыс. сотрудников компаний с Уолл-стрит станут безработными, по мере того как Европа, и особенно Лондон, завоюет доминирующие позиции на инвестиционных рынках по всему миру. Либерализация китайской экономики и допуск иностранных инвестиций на внутренний рынок приведут к созданию совершенно новых рынков капитала. Азия тоже активно обсуждает возможное воздействие данных рынков.
Все проводимые сегодня законодательные реформы заставляют ведущих финансовых игроков переосмысливать и пересматривать бизнес-процессы, организацию коммерческой деятельности, связи и структуры. В частности, много внимания уделяется технологиям, направленным на сокращение времени ожидания. Это означает, что сегодня любую акцию в любой точке мира можно отследить и купить или продать в любой другой точке мира в течение доли секунды, почти как при внутренней продаже инструмента. Другими словами, скорость совершения торговых операций изменилась радикальным образом: от дней — до минут, секунд и миллисекунд. Удивительная технологическая мощь привела к двум другим крупным изменениям на рынке: во-первых, к новым возможностям установления связи через прямой доступ к рынку (DMA), а во-вторых, к полной реконструкции торговли ценными бумагами с использованием алгоритмических методов.
Появления новых возможностей связи ожидали уже довольно давно; их необходимость была обусловлена как природой глобальной торговли ценными бумагами, так и бурным развитием Интернета. Открытые системы с открытым доступом через Всемирную паутину заставляют компании-покупателей задумываться о пользе компаний-посредников, когда есть возможность прямого доступа к системе торговли. Прямой доступ к рынку через электронные коммуникационные сети (ECN) и многосторонние торговые площадки (MTF) породил совершенно новый бизнес по маршрутизации, выполнению и квитовке торговых приказов, который и привел нас к реалиям мгновенной торговли.
Именно благодаря «гонке технологий» автоматизированная торговля получила такое быстрое и широкое распространение. Автоматизированная, программная, алгоритмическая и электронная торговля — все эти технологии направлены на создание совершенных и полностью прозрачных рынков, где все игроки имеют доступ ко всем ценам на всех биржах мира с немедленным исполнением сделок.
Вот это да! Нечто, совершенно немыслимое еще 10 лет назад, происходит сегодня: зарождается однородная конкурентная среда, двигателем которой выступает микропроцессор Intel. Она еще не сформировалась окончательно, но ждать осталось недолго, и именно поэтому алгоритмическая торговля является решающим фактором.
Алгоритмическая торговля позволяет инвесторам и биржевым маклерам выстраивать чрезвычайно сложные торговые стратегии, охватывающие различные классы активов (финансовые инструменты); к примеру, мы можем сформулировать автоматизированную торговую стратегию следующим образом:
если:
• курс акции А снижается на 0,05 %
• и курс акции Б повышается на 0,1 %,
• при этом колебания курса доллара к евро остаются в пределах 1 %-го коридора за предшествующий 30-минутный период торгов,
тогда:
• купить 10 тыс. акций А,
• при этом продать 1 тыс. акций Б
• и купить в течение трех месяцев опцион на фьючерс по акциям А по цене ниже текущей, опцион на фьючерс по акциям Б по цене выше текущей и трехмесячный форвардный колл-контракт на курс доллара при росте этого курса,
или что-то в этом духе.
А теперь возведите сложность приведенной выше стратегии в п-ю степень, и вы получите представление о тех поразительных изменениях, которые произошли на рынках за последние 10 лет.
Благодаря тому что:
• во-первых, торговля осуществляется с невероятной скоростью, при очень низких издержках и чрезвычайно сложных стратегиях;
• во-вторых, каждую секунду совершается огромное количество мелких сделок;
• в-третьих, весь процесс автоматизирован;
4 в-четвертых, торговля происходит в глобальном масштабе,
мы стали свидетелями бурного развития и распространения двух ключевых нововведений в сфере инвестиционного бизнеса: хедж-фондов и рынков деривативов.
Хедж-фонды используют крайне сложные торговые стратегии на базе технологий глобализации для построения весьма изощренных и замысловатых арбитражных схем. Арбитражные операции аналогичны вышеизложенному примеру алгоритмической торговли, когда изменение одного фактора (цены) дает возможность извлечь выгоду из другого фактора при одновременном хеджировании риска обратного изменения цен. Например, если курс акции А повышается, а курс акции Б снижается, то мы покупаем Б и продаем А, но на всякий случай приобретаем опцион на продажу Б и покупку А. Опционный контракт — элемент фьючерсных и опционных рынков, разросшихся за последнее десятилетие до грандиозных размеров, — представляет собой своеобразную «страховку», а главной и единственной целью хедж-фондов является раскрытие возможностей получения прибыли посредством хеджирования открытых позиций.
В то же время существенно вырос и рынок деривативов, которые представляют собой производные финансовые инструменты. Однако в мои цели не входит подробное рассмотрение хедж-фондов, алгоритмической торговли, деривативов, фьючерсов и опционов; я собираюсь дать вам лишь некоторое представление об инвестиционных рынках, их современном положении и направлениях будущего развития.
Главным итогом является то, что комбинация хедж-фондов и деривативов, в особенности кредитных деривативов, послужила причиной значительной рыночной волатильности, то есть неустойчивости современного мира торговли, обусловленной тем, что хедж-фонды совершают сделки с использованием кредитного плеча, вследствие чего сумма их инвестиций исчисляется триллионами долларов4.
Как видите, инвестиционные рынки приблизительно столь же элементарны, как и хирургия головного мозга, но с небольшой оговоркой: если мы отбросим все сложные термины, то нам не составит труда в них разобраться. Это не означает, что с ними или на них легко работать; просто они доступны для понимания.
Надеюсь, данная книга поможет тем, кто еще не имел дело с инвестиционными рынками, лучше сориентироваться в том, что происходит на их территории в настоящее время.
Современное состояние банковской отрасли
Итак, вот что мы имеем на данный момент. Прямо сейчас, когда вы читаете данную книгу, банковскую отрасль сотрясают сейсмические толчки, а значит, некоторые из рассмотренных в ней тем уже устарели:
• Интернет выйдет на новый этап развития, и Web 2.0 станет достоянием прошлого;
• потребители и банки Китая и Индии изменят ландшафт розничного банкинга;
• SWIFT начнет реализацию своей стратегии 2010, в то время как корпорации присоединятся к сети SWIFT, чтобы вывести автоматизацию цепочки поставок на новый уровень;
• MiFID нанесет сильный удар по инвестиционным рынкам Европы, а хедж-фонды значительно повысят рыночную волатильность, используя кредитное плечо для реализации еще более сложных автоматизированных торговых стратегий;
• Базельское соглашение II вступит в действие, а в законодательстве, регулировании и государственной политике произойдет еще много изменений, направленных на обеспечение устойчивости банковской системы к угрозам риска, терроризма и мошенничества;
• некоторые банки исчезнут в волне слияний и поглощений, благодаря которым крупные банки станут еще крупнее.
Если что-то и останется стабильным, так это тот факт, что в течение следующих пяти лет банкинг будет модифицироваться быстрее, нежели он изменялся за последние 50 лет: прогрессивная тенденция к изменениям наблюдается на протяжении всего обозначенного периода. Причина подобного ускорения кроется в том, что сегодня банкинг представляет собой бизнес, основанный на технологиях, которые в течение последних 50 лет демонстрировали те же прогрессивные темпы развития.
Первый компьютер был изобретен во время Второй мировой войны. Он назывался ENIAC, и американское правительство спонсировало его разработку с целью составления прогнозов погоды. Первый компьютер работал на транзисторах, представлял собой огромный монолитный блок и размещался в помещении размером с самолетный ангар. Спустя 50 лет вся эта мощь уместилась в портативном компьютере и стала доступна ребенку.
Банковский бизнес всегда легко адаптировался и трансформировался под влиянием новых технологий. Если бы не технологическая революция, ставшая возможной благодаря компьютерам, мы никогда бы не узнали про Visa, MasterCard и SWIFT. Современные мировые банки и рынки не смогли бы функционировать без подобной технологической мощи, а их продукты, услуги и каналы сегодня были бы нерентабельными.
Подобно тому как поклонники компьютеров часто вспоминают закон Мура, согласно которому вычислительная способность компьютеров удваивается каждые 18 месяцев, тогда как затраты сокращаются вдвое, многие утверждают, что возможность передачи данных по сети в настоящее время также удваивается каждые 18 месяцев при сокращении затрат на передачу этих данных вдвое. В результате потребители, корпорации, банки и правительства устанавливают связь, создают сети, заключают сделки и обслуживают друг друга быстрее, чаще и в значительно больших объемах, чем когда-либо раньше. Технологии, с одной стороны, повышают производительность и мощь банковской системы, но с другой — они же представляют собой и главную проблему для банков, конкурирующих в XXI веке.
Примечания
1. Проблемы регулирования более детально рассматриваются в главах 4, 5, 18, 19 и 20.
2. Проблемы, связанные с клиентами, более подробно исследуются в главах 8, 9, 11 и 16.
3. Технологические проблемы более тщательно раскрываются в главах 1, 10, 13, 14, 15, 17, 21 и 22.
4. Согласно исследованиям компании Hedge Fund Research Inc., на конец второго квартала 2006 года хедж-фонды управляли активами на сумму $ 1,225 трлн, что на 19 % выше по сравнению с предыдущим годом и вдвое больше, чем на конец второго квартала 2003 года. Хедж-фонды используют кредитное плечо в торговых операциях, структурированных по типу депозитных соглашений, когда позиция рыночной стоимостью $ 100 млн может открываться при наличии лишь $ 10 млн собственных средств. В результате, стремясь сформировать арбитражные портфели и занять беспроигрышные позиции на мировых рынках, хедж-фонды фактически контролируют десятки триллионов долларов мировой торговли.
Часть I
Глобальные вопросы
Как уже отмечалось в предисловии, сегодня перед банками стоит целый ряд общих проблем. Но первое место при их обсуждении следует отдать глобализации. Глобализация, в основе которой лежат произошедшие в мире за последние два десятилетия изменения в регулировании и технологиях, привела к подъему экономик Китая и Индии: они стали новыми сильными игроками на мировой арене. В свою очередь, Китай и Индия выводят на более высокий уровень развития экономики смежных регионов, которые занимаются производством сопутствующих продуктов и услуг. Например, Россия быстро богатеет за счет поставок нефти и газа новым и старым экономикам, а Бразилия обеспечивает прирост капитала благодаря снабжению сырьевыми материалами производственных гигантов Китая. Для обозначения этих новых экономик — Бразилии, России, Индии и Китая — в последнее время широко используют аббревиатуру БРИК, впервые она была введена в обращение в научно-исследовательском отчете компании Goldman Sachs в 2003 году1. Данный отчет обратил внимание мировой общественности на тот факт, что вслед за появлением миллионов богатеющих потребителей в Европе, Америке, Японии, Австралии и смежных экономиках нас ожидает появление следующего миллиарда богатеющих потребителей в Бразилии, России, Индии и Китае, а также в других развивающихся регионах, включая Африку.Движущие силы глобализации и перспективы новых экономик занимают центральное место в спорах относительно будущего нашего общества и коммерции — именно на них мы сосредоточим свое внимание в первых трех главах данной части.
Глава 1 исследует роль Китая и Индии в мире, и особенно в контексте банкинга. Обе эти экономики, несомненно, окажут сильное влияние на банковский бизнес, будь то покупка банков в Европе и Америке или создание технологий нового поколения.
В главе 2 рассматривается конкретный пример того, какими могут быть последствия глобализации для банков, если они не располагают надежными средствами оперативного контроля. Так, UBS был оштрафован на рекордную сумму в $ 100 млн за снабжение Ирака денежными средствами накануне второй войны в Персидском заливе.
В главе 3 обсуждается исламский банкинг. После атаки Всемирного торгового центра 11 сентября мир узнал о потребностях и крайностях исламского фундаментализма. Банковская отрасль ответила созданием новых финансовых продуктов, совместимых с законами шариата.
В фокусе глав 4 и 5 находится сфера государственного регулирования. Регулирование представляет собой главную движущую силу банковской отрасли, а планы Европы по трансформации банковской системы можно назвать наиболее радикальными. Дело в том, что европейские банки — самые старые банки в мире, поэтому теперь приходится коренным образом менять давно и прочно укоренившиеся правила и заново устанавливать границы конкуренции.
В главе 4 анализируется создавшаяся в результате начавшегося преобразования напряженность в отношениях между политиками и регулирующими органами, с одной стороны, и банками и страховыми компаниями — с другой. Эта напряженность может привести к самым неожиданным переменам в регулировании банковской деятельности в любой части мира.
Глава 5 данной части концентрируется на европейском ландшафте и противоречиях политики в сфере евро. Что случится, если Евросоюз прекратит свое существование, и какими будут последствия текущего европейского плана?
Две последние из вышеперечисленных глав полезно прочитать одновременно с главами 18, 19 и 20, в которых рассматриваются ключевые законодательные изменения в Европе и США, включая Директиву о системе национального рынка, Директиву о рынках финансовых инструментов и Директиву о платежных услугах.
Завершающие главы первой части — 6 и 7 — более подробно останавливаются на грядущих переменах и новых технологиях, на проблемах, общих для всех банков мира, — таких как повышение эффективности процессов или получение реальной отдачи от инвестиций в технологии.
Примечание
1. Global Economics Paper. — № 99; http://www2.goldmansachs.com/insight/re-search/reports/report6.html.